Когда слипаются глаза,
Земные ослабляя связи,
Куда уносится душа
Игольным ушком в сон пролазя?
В какой нам незнакомый мир,
В тебя входящий, словно в ножны,
И очищающий сапфир
Нас пропускает, но без кожи,
Костей, и мышц, и всяких жил -
Лишь только суть, лишь только амбру, -
Освобождающий берилл,
Сооружает нам там дамбу,
Все драгоценности возьмёт:
Прикрасы, кольца и браслеты,
(Потом, конечно же, вернет,
Как возвращаемся из леты),
Счёт в банке, годовой доход,
Чины, погоны, эполеты,
(Бывает, что ты сам не тот,
Ты потерялся во всём этом).
Недвижимость, что ты тайком
Скрывал от глаз и от налогов,
Чтоб голеньким ты дурачком
Предстал пред истиной и Богом.
Бывает так, что насовсем
Тебя всего того лишают,
Когда пора тебя совсем
Переселять в чертоги рая,
Иль ада? В общем, кому - как,
Но жив души моей Спаситель,
Подаст тебе заветный знак,
И вот уже ты - небожитель!
И как приходится тебе
Там без привычных наслаждений?
Без шашлыков, что на огне?
Необходимых так сомнений?
Именья, дачи, наконец,
Обычной городской квартиры,
Что отсудил ты, молодец,
У бывшей, как пустил по миру?
Но главное, твой личный счёт.
Ты на него себя потратил,
Копил всю жизнь, за годом год,
Во всём отказывал, не тратил,
И вот теперь, зачем он там,
Где магазинов нет и банков?
И свою душу пополам
Ты разрываешь, как портянку
Зависимость не оторвёт
Ни от того, чего ты любишь,
Ни от того, чего, как жмот,
Ты на земле не отдал людям,
Ты будешь плакать и страдать,
Душа в огне гореть и в муке,
Что не сумела оторвать
От тлена скрюченные руки.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
